О "старой" и "новой" Казани

Некоторые исследователи до сих пор придерживаются мнения о том, что «Новая», т.е. современная Казань своим происхождением обязана якобы так называемой «Старой», археологически представленной двумя памятниками – Камаевским городищем и Русско-Урматским селищем. Мнение о «Старой (Иски) Казани» как предшественнице современной, основанное лишь на устных преданиях татар, среди широких слоев населения чрезвычайно популярно и сегодня. Между тем, как отмечал в свое время известный историк и археолог В.Л. Егоров, «Иски-Казань» является самостоятельным городом, дата основания которого не имеет никакого отношения ко времени возникновения Казани» [Егоров, 1975, с.80].

Расположенное на высоком мысу левого берега р. Казанки, Камаевское городище было впервые обследовано в XVIII веке путешественниками-естествоиспытателями Н.П. Рычковым [1772] и И.Г. Георги [1774], которые, основываясь на рассказанных им местными жителями легендах и преданиях, высказали мысль о существовании здесь в булгаро-татарские времена города Иски (Старой) Казани, перенесенной потом, в силу ряда обстоятельств, на место «Новой» Казани. По мнению М.С. Рыбушкина [1833] и П. Малова [1853], Иски Казань занимала также и левую, луговую сторону речки, где находились остатки древнего поселения. Точку зрения о локализации легендарной Иски Казани именно на месте Камаевского городища поддержали многие последующие историки и краеведы.

Единственный автор, не соглашавшийся с такой постановкой вопроса – М.М. Хомяков – основывал свое мнение отсутствием на городище следов древних построек и незначительной мощностью культурного слоя. Он был убежден, что Камаевское городище является всего лишь остатками хорошо укрепленной крепости, скорее всего, резиденцией печально известного по событиям 1552 года князя Камая [Хомяков, 1911]. Проф. И.Н. Бороздин солидаризировался с М.М. Хомяковым в части отождествления Камаевского городища с военной крепостью, а саму Иски Казань склонен был локализовать лишь на месте Русско-Урматского селища, где он проводил небольшие археологические исследования [Бороздин, 1929]. Эта точка зрения нашла поддержку и со стороны Н.Ф. Калинина [Калинин, Халиков, 1954, с.103–104]. Не соглашаясь с ним, глава советских булгароведов проф. А.П. Смирнов утверждал, что Камаевское городище – это остатки не только военной крепости – тут располагался целый город, вошедший в историю под названием «Иски Казань» [Смирнов, 1962]. Одновременно он считал, что «Новая» Казань возникла тоже очень рано, еще в домонгольское время, не позднее XII в. [Смирнов, 1951, с.269].
Следует обратить внимание, что никто из вышеназванных авторов, кроме разве лишь М. Рыбушкина и П. Малова, не рассматривал Камаевское городище и Русско-Урматское селище как единый археологический комплекс, принадлежавший легендарному городу: с Иски Казанью связывали обычно одно из них.

В течение ряда лет, начиная с 1972 года, на этих памятниках проводил раскопки известный археолог Р.Г. Фахрутдинов. Согласно его концепции, изложенной в ряде научно-популярных работ и в книге «Очерки по истории Волжской Булгарии» (М., 1984), Камаевское городище, основанное где-то во второй половине XIII века, представляло собою «кремль, политический центр города, где, кроме князя и его дружины, находились административный аппарат и высшее духовенство. Одновременно имелись некоторые производственные комплексы, построенные в целях удовлетворения потребности верхушки и гарнизона в вооружении и средствах первой необходимости» [Фахрутдинов, 1984, с.146]. По мнению ученого, основная часть Иски Казани, занятая ремесленно-торговым людом, располагалась на месте Русско-Урматского селища, возникшего еще в домонгольское время и занимавшего в период своего расцвета (XIV в.) площадь более 120 гектаров. Р.Г. Фахрутдинов утверждает, что в начале XV века Иски Казань называлась «Булгаром ал-Джадид», передавшим впоследствии свою политическую и этноконсолидирующую роль «Новой» Казани.