О предпосылках и времени основания города Казани

Чешский денарий из Казанского Кремля – пока уникальная находка, не известная даже в самой Чехии. Как она могла попасть в древнюю Казань? Остановимся на этом вопросе более подробно.

Некоторые данные, письменные и археологические, правда, пока еще не многочисленные, позволяют говорить о существовании давних контактов между Волжской Булгарией и раннесредневековыми государствами Центральной и Западной Европы. Так, по сведениям  венгерского Анонима, булгары еще в конце Х века хорошо знали Венгерское королевство на Дунае [Хвольсон, 1869, с.108–109]. По сведениям проф. И. Фодора, среди археологических материалов из ранневенгерских памятников обнаружено несколько монет булгарской чеканки Х века. Имеются также некоторые нумизматические данные о булгаро-западноевропейских связях X–XI веков. Так, при раскопках Семеновского I селища  Е.П. Казаковым была обнаружена монета – серебряный денарий 1047–1075 годов, чеканенный в Дании. Из Измерского I селища происходят четыре монеты: графа Альберта III, чеканеная в 1037–1060 годах в Намюре; медная подделка по типу денария Гронингена и девентерских денариев Бернольда (1027–1054 гг.) и еще две германские монеты начала и первой половины XI века, по определению А.С. Белякова и Е.А. Беговатова [Беговатов, 1998, с.40–41; Казаков, 1991, с.28–30]. Единичные западноевропейские монеты конца X–XI века происходят из Болгара, окрестностей Биляра (Крещеный Баран, клад монет 1905 г.), Дубовского могильника, а также известны в средневековых памятниках Верхней Камы [Иванов, 1998, с.165].

Представляют интерес мечи из Волжской Булгарии, относящиеся к типу каролингских (франкских), широко распространенных в Европе в IX–XI веках. На шести из них обнаружены производственные клейма на клинках: на четырех экземплярах – латинская надпись ULFBERHT, на одном – LEUTLRI и еще на одном – клеймо в виде геометрических знаков [Кирпичников, 1991, с.106; Кирпичников, Измайлов, 2000, с.207–218]. Установлено, что подобные мечи производились в каролингских мастерских на среднем Рейне между Майнцем и Бонном в районе Мааса. В раннем средневековье здесь находилось мощное оружейное производство, продукции германских мастеров нередко достигала пределов Волжской Булгарии. Доставка этих товаров осуществлялось, вероятно, при посредстве викингов – воинов и торговцев, которые не только знали Булгарию на Волге, но и навещали ее рынки. Через них, предположительно, могла попасть в культурный слой Кремля раннечешская монета, указывающая на существование активно действующего рыночного места в районе будущей Казани. Заметим, что топография монетных кладов, содержащих чешские денарии X–XI веков, свидетельствует, что эти монеты проникали в Восточную Европу в результате широко развитой торговли с Прибалтикой [Слама, 2000, с.240].

Данных, свидетельствующих о прямых булгаро-древнечешских контактах, очень мало. В коллекциях Национального музея РТ имеется единственная монета Бржетислава I (1035–1055), к сожалению, без указания места и условий находки [Слама, 2000, с.239]. В Предуралье (с. Клепикино Чердынского уезда) была найдена великоморавская чаша, попавшая туда, скорее всего, через булгар по Камскому торговому пути [Даркевич, 1976, с.170, табл. 55: 1].  Специалистам хорошо известны типично булгарские трехбусинные височные кольца с привесками из золота и серебра. Внутри кольца прикреплена фигурка водоплавающей птицы – утки. Датируются они XI веком, возможно, началом XII века. Происхождение подобных ювелирных изделий остается не выясненным. В поисках их прототипов некоторые исследователи обращаются к материалам из Чехии. Здесь, в Старом Коуржиме, при раскопках городского некрополя в составе погребального инвентаря богатого княжеского погребения X века было найдено несколько серебряных и позолоченных височных колец, имеющих близкое сходство с волжско-булгарскими [Левашева, 1969, с.125 и сл.]. Эти аналогии, надо думать, не случайные, и дальнейшее их изучение может пролить свет на историю булгаро-чешских контактов.