Андрей Курбский, князь, (1528 -1583), активный участник взятия Казани

И в то же время у них подкопом воду отнято, за 2, або за 3 недели до взятья; бо ся тамо под вежу великую и под тайники подкопано, откуду они на весь град воду брали, и порохов подставлено, аки 20 бочек великих башню и вырвала И к тому у нас вежу, над обычаи великую и высокую, за 2 недели уроблено потаемна, за пол-мили от града, и единыя нощи близу рва мескаго поставлено и на нея взношенно стрельбы 10 дел и 50 гаковниц; и зело великую шкоту в месте и во граде на всяк день чинено с нее; бо до взятья градскаго побито люду бусурманского военного, кроме жен и детей, близу 10 000 со всех стран, и з дел и на вытечках их, ис тое то вежи. А яко ее ставлено, и яковым обычаем и иные различные стенобитные хитрости творено, сие оставляю, краткости ради и истории, бо широце в летописной Рускои книзе⁷⁵⁵ о том писано. Толико о взятии града мало воспомянем, елико можем вспамятати, вкратце опишем. Понеже не токмо Бог разум и дар духа храбрости тогда подавал, но явления некоторыя достойным и частыя совести мужем, в нощных видениях, изъявил о взятию града бусурманского, к сему подвижуще воинство, яко мню, отомщающе безчисленное и многолетное разлияния крови християнские, а оставльшихся еще тамо живых избавляюще от многолетные работы.

Егда же, по скончанию 7 недель от облежения града, заповедано нам, еще во дни, утреннои зари ждати до востока солнца, и повелено готовлятися со всех стран ка штурму, и дано таково знамение: егда взорвут стену порохи, яже в подкопе; бо было в другии раз подкопано и засажено 48 бочек пороху под стеною мескою; и большую половину войска пешего ко штурму послано; аки же третина войска всего, або мало больши, на полю осташася, паче же стрегуща здравия царева. Мы же, по повеленному, рано к сему уготовавшеся, аки за две годины еще до зори, бо аз тогды послан был к нижайшим вратом, с верху Казани реки, приступати, а со мною было дванадесять тысящеи войска. Ото всех же 4 стран тако же устроено присылных и храбрых мужей, некоторых и з большими почты. Царь же сие Казанские и сенаты его уведали о сем, и так же на нас уготовались, яко же и мы на них.

Пред самым же солнечным восходом, або мало что уже нача солнцу являтися, взорвало подкоп: войско же християнское абие ударело со всех стран на место и град, по повелению цареву. Да свидетельствует кождыи о себе; аз же, что пред очима тогда имех и делах, повем истинну вкратце. Разрядих войско мое дванадесять тысящеи под устроением стратилатов; потекохом ко грацким стенам и к той великой башни, яже пред враты стояла на горе. Егда же еще быхом подалече от стен, не из единыя ручницы, або стрелою, на нас стрелено; егда уже близу быхом, тогда первие много огненный бои на нас пущен с стен и з башен; тогда стрел густость такая, яко частость дожда, тогда камения множество безчисленное, яко и воздуха не видети! Егда же близу стену подбихомся с великою нуждою и бедою, тогда вары кипящими начаша на нас лити и целыми бревны метати. Всяко же Божия помощь помогаше нам тем, еже храбрость и крепость и запамятания смерти дароваше, и воистинну с поощрением сердца и со радостию бишася з бусурманы за православное християнство; и аки бы за полгодины отбиша их от окон стрелами и ручницами. А к тому и дела из шанцов наших помогаше нам, стреляюще на них; бо они явственно уже стояще на башне оной великой и на стенах града, не хранящеся, яко прежде, но крепце с нами, и обличне и вручь, бьющесь. И абие могли бы их избити, но много нас ко штурму приидоша, а мало под стены градные приидоша: некоторые возвращающеся, множество лежаще и творящеся побиты и ранены.