ЦБ отозвал лицензию Спурт Банка

Убыток банка за апрель вырос на 93 млн рублей до 112 млн рублей. При этом один из важнейших нормативов достаточности собственных средств Н1.0. просел на 0,38 п. п. до 13,12% при минимально допустимых 8%. То есть со стороны финансовое состояние банка выглядело еще более-менее устойчиво. Однако, как уже объявил ЦБ, «объективное отражение стоимости активов» со стороны АСВ выявило утрату собственного капитала и, как следствие, падение нормативов. Отзыв лицензии и произошел в связи со «значением всех нормативов достаточности собственных средств (капитала) ниже 2%, снижением размера собственных средств (капитала) ниже минимального значения уставного капитала».

После финансового обследования и переоценки активов АСВ выяснилось, что банк полностью утерял свой капиталПосле финансового обследования и переоценки активов АСВ выяснилось, что банк полностью потерял свой капитал
Впрочем, низкое качество активов, которое обнаружил ЦБ, не должно удивлять, ведь все более или менее «вкусное» Даутова распродала в марте-апреле, до последнего пытаясь спасти свое детище на фоне паники вкладчиков. Только в марте банк сбросил 42%, или без малого 9 млрд рублей активов (то есть по большей части они изначально были живыми). В апреле распродажа пошла на убыль: общая сумма активов сократилась на 716 млн рублей, или 6%, до 11,5 млрд рублей. При этом Даутова сделала мудрый выбор: она ограничила выплаты вкладчикам-физлицам, но продолжала по возможности возвращать деньги «юрикам». В результате ущерб для клиентов сведен к минимуму: на корпоративных счетах на момент введения временной администрации оставалось всего 789 млн рублей. Ну а «физикам» в основном выплатило возмещение АСВ, которое оценивало потенциальные страховые выплаты «Спурта» в 8,5 млрд рублей (общий объем депозитов на 1 апреля составлял 9,1 млрд рублей).

До последнего времени сохранялась надежда, что банку удастся выжить. Акционеры вели переговоры с потенциальным инвестором в лице «Ростеха» о продаже КЗСК и «КЗСК-Силикона». В случае успешной сделки ВЭБ готов был возобновить финансирование стройки, и долги проектов Даутовой перед «Спуртом» из мертвых могли бы превратиться во вполне качественные, с хорошей перспективой возврата. Однако переговоры затянулись — есть подозрения, что госкорпорация, попросту пользуясь положением, ждет, когда актив можно будет забрать за копейки.

«НЕТ НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ ПОЛАГАТЬ, ЧТО ТАТАРСТАН СТАНЕТ НЕЗАВИСИМЫМ «ОСТРОВОМ»

Экс-глава Нацбанка Татарстана Евгений Богачев, весьма расстроившийся из-за новости об отзыве лицензии Спурт Банка, вначале вовсе не хотел комментировать ситуацию. «Очень сожалею, банк устойчивый был. Хороший коллектив, хорошие специалисты», — отметил он. Однако позднее эксперт все же высказал некоторые мысли о том, что происходит на банковском рынке республики и утихла ли наконец волна отзывов лицензий. 

По его словам, на работу банков сейчас влияет целый ряд непредвиденных обстоятельств, в том числе запрет получать финансирование из-за рубежа по причине европейских санкций. «Я всегда думал, что Спурт Банк вне подозрений. Знаете, есть термин такой — «жена Цезаря вне подозрений». Потому что 28 процентов акций — у ЕБРР. Для них помочь было парой пустяков — нужно было пару миллиардов в заем. 1,5 миллиарда [дали бы], когда все началось, — и все бы стихло, и завод бы построили. Но они не могли этого сделать и свои миллиарды потеряли, — сокрушается Богачев. — Это все факторы, которые не зависят от руководителя банка».

 «И на солнце можно пятна найти. Я всегда говорил: если на коррсчете достаточно денег и банк обслуживает, то остальное вокруг уже можно доделать — увеличить капитал, уговорить собственников, досоздать резервы. Но главное, чтобы паники не было, чтобы банки держали вклады и обслуживали их», — говорит он.

По мнению Богачева, длинные инвестиционные кредиты, в частности, на строительство заводов, обслуживать банкам сейчас сложно. «Если деньги есть длинные и огромные, то можно, но где эти длинные деньги?» — рассуждает он. Основная опора банка — это вклады физических и юридических лиц, говорит Богачев. «Завтра клиенты придут и заберут свои средства, а они вложены на четыре-пять лет инвестиций, — сокрушается он. — Тут время такое — очень рискованное, и банкам нужно вести себя осторожно».