Печальная тайна могилы Тукая раскрыта

Марина ЮДКЕВИЧ

Нынешней осенью планируют закончить реконструкцию памятника на могиле Габдуллы Тукая на Татарском кладбище Казани. Новый постамент уже готов. А при демонтаже старого раскрылось, какое кощунство было совершено здесь полвека назад.

Ко 2-й половине 1950-х годов могила Тукая имела неухоженный вид, а ведь в 1956 году отмечалось 70-летие со дня рождения поэта. Власти ТАССР распорядились установить новый памятник. Чиновники от культуры торопились отрапортовать: могила главного татарского поэта "облагорожена"... Те, кто следующие полвека клал цветы к этому надгробному монументу, не догадывались, что это -  не только овеществленная память о гении национальной словесности, но и символ коллективного беспамятства нашего общества. 

Когда - уже недавно - снова взялись за реконструкцию надгробья поэта, прежний постамент был разобран. И открылась гранитная плита, лежавшая в его основании, а на ней высечено: "Мария Андреевна Толстая. Род. 17 апреля 1827 г. Сконч. 9 февраля 1893 г.".

Откуда на Татарском кладбище появилась надгробная плита с  православного захоронения? Это для коренных казанцев неразрешимой загадкой отнюдь не является.

Полвека назад газеты заливались: "Древняя Казань как никогда активно строится, хорошеет и молодеет!". Одним из направлений этого строительства была территория вдоль улицы Декабристов, в районе Свято-Введенского Кизического монастыря, основанного в 1691 году. Ко 2-й половине ХХ века его здания уже были в большой части уничтожены. Служба в его храмах (кроме главного, Введенского) была прекращена распоряжением властей еще в начале 1920-х, в 1926-м были экспроприированы богослужебные ценности, в 1929-м комсомольцы на субботнике взорвали колокольню, в 1930-м  "по просьбе трудящихся" президиум ЦИК ТАССР закрыл монастырь окончательно... А тем, что осталось от старинных строений, народная власть распорядилась рачительно: "ввиду острого недостатка в строительных материалах... использовать здание церкви как материал для жилищного строительства Заречья...".

Справедливости ради: о наличии официальных распоряжений так же использовать и памятники с монастырского кладбища, ничего не известно. Так что, может, таких распоряжений и не было... Ну а энтузиазм-то хозяйственных народных масс на что?! И камни старинных надгробий и склепов тоже стали ложиться в основу общенародного светлого будущего - в частности, в фундамент Дворца культуры химиков, вставшего вместе с парком как раз на месте кладбища Кизического монастыря.

С того же некрополя, очевидно, была и гранитная плита с надписью "Мария Андреевна Толстая", обнаружившаяся при нынешней реконструкции могилы Габуллы Тукая на Татарском кладбище. 

Кто была эта Мария Андреевна? Вероятно, это жена действительного статского советника Петра Толстого, урожденная Аверьянова. Про Петра Толстого известно, что он был Лаишевским уездным предводителем дворянства и похоронен в Казани в 1884 году. А как раз кладбище Кизического монастыря было в Казани традиционным местом захоронения именитых граждан и дворянства. Там, в частности, лежал и дед Льва Толстого - граф Илья Андреевич, бывший в течение пяти лет казанским губернатором, а после смерти ставший для своего великого внука прототипом одного из героев романа "Война и мир".

Петр Толстой принадлежал к другой ветви этой дворянской фамилии - нетитулованной. Еще известно, что Петр Павлович и Мария Андреевна, прожив в браке всю жизнь, умерли бездетными. Так что об уничтоженной могиле и сожалеть-то, выходит, некому...

И уж точно никому из торопившихся отрапортовать о благоустройстве могилы классика татарской поэзии не могло прийти в голову, что сам поэт, узнай он о таком "благоустройстве", в той могиле перевернулся бы! Подумаешь, какие деликатности, стройматериал - он и есть стройматериал, ничего личного.

Да и мало ли на что еще годился этот прочный и даровой "стройматериал" - хотя бы просто крепить откосы проезжей части дороги! Именно так использовали в центре Казани памятники с уничтоженного старообрядческого кладбища. Но спускавшиеся по этой улице Ульянова-Ленина, вымощенной по краям могильными плитами с высеченными на них древними литерами, чувствовали ли могильный холодок, ощущали ли, что мы как общество опускаемся туда, откуда нет возврата?..

Но теперь уже та улица на реконструкции, после которой явится в полном благообразии. Ведь время изменилось, поклоны в храмах всех конфессий бьют так, что налицо явная угроза массового расшибания лбов. Однако вот какая штука: ведь обнаружив ту "толстовскую" плиту, ее не спрятали, не велели хотя бы перевернуть вниз надписью, не устыдились прежнего кощунства.

Ну а что, собственно, изменилось-то? Разве лишить человека последнего (из соображений высшей целесообразности, разумеется) вдруг стало предосудительным? Даже если речь идет уже не только о политических и экономических правах, но буквально о последнем - могильной плите.

"Вечерняя Казань" от 1.09.11