"Размазню" пригласили на "Свадьбу"

Айсылу КАДЫРОВА

Сегодня актеры Казанского тюза сыграют спектакль "Свадьба с генералом" в Сыктывкаре в рамках театрального фестиваля, посвященного 150-летию со дня рождения А.П. Чехова. Это новая работа режиссера Владимира Чигишева: премьеру "Свадьбы..." казанцы увидели в минувшую субботу.

Как и в знаменитом советском фильме "Свадьба" с блистательной Верой Марецкой в роли акушерки Змеюкиной ("Махайте на меня, махайте!", "Дайте мне поэзии!"), основой сюжета в тюзовской "Свадьбе с генералом" стала не только пьеса Чехова "Свадьба", но и рассказы этого писателя. С первого раза удалось заметить удачно вмонтированные в канву постановки историю гувернантки Юлии Васильевны из "Размазни", диалог мужа и жены из рассказа "Ушла", нравоучения родителей девицы Подзатылкиной ("Перед свадьбой"), нелепые оправдания учителя чистописания Сергея Капитоныча Ахинеева ("Клевета")...

Можно сказать, что режиссер Владимир Чигишев пошел по дорожке, проторенной Исидором Анненским, снявшим в 1944 году "Свадьбу" по своему сценарию. Но нельзя не отметить, что Чигишев "освежил" калейдоскоп чеховских героев, поставив спектакль в стилистике немого кино.

Шум тарахтящего кинопроектора, незамысловатый аккомпанемент невидимого пианиста-тапера и суетящиеся на сцене актеры в костюмах, сшитых по моде начала XX века, - так начинается тюзовская "Свадьба с генералом". Кажется, секунда-другая, и вдоль рампы появятся титры, но титров в спектакле нет. Чигишев показывает зрителям "звуковое кино", как если бы оно было снято на заре кинематографа. Режиссерскую идею подчеркивает элегантное художественное оформление спектакля, которое тоже придумал Владимир Чигишев: декорации, бутафория, костюмы и грим актеров - все выдержано в строгих черно-серо-белых тонах.

Ритм постановки я бы назвала рваным, а саму постановку - клиповой. Потому что на протяжении всего спектакля драматические сцены, где актеры говорят, периодически и резко сменяются пластическими, где актеры под аккомпанемент тапера замолкают и начинают отчаянно жестикулировать. (Ощущение, что сценическое действие прервалось показом кадров из немого кино.) Смотрится это довольно увлекательно.

Антон Павлович Чехов вряд ли подозревал, что его "Свадьба" может быть поставлена в театре как черно-белое кино. Иначе не уведомил бы в списке действующих лиц пьесы, что у акушерки Анны Мартыновны Змеюкиной "ярко-пунцовое платье". Кстати, замечаний по поводу нарядов других героев "Свадьбы", если не считать хлопочущих вокруг стола лакеев во фраках, Чехов не оставил. И можно предположить, что Змеюкину он видел персонажем вульгарным, "кричащим". Именно такой играла ее в тюзовской премьере Алсу Густова. И зачастую, складывалось такое ощущение, переигрывала.

По моему личному мнению, обычно актеры играют с чудовищным утрированием и карикатурно-выпукло, когда не любят своих героев, не сочувствуют им и высокомерно отдаляют от них свое благородное "я". Дистанция между актерским "я" и сценическим персонажем всегда ощутима, вернее - всегда ощущается фальшь, нежелание вжиться в роль. Или неумение. Что интересно, блестящее умение вжиться в роль в тюзовской "Свадьбе с генералом" продемонстрировали актеры, играющие эпизодических персонажей с минимумом текста. Это Елена Синицына (гувернантка Юля) и Елена Калаганова (Кухарка).

Колоритная Калаганова, по-моему, изобрела для своей героини вариантов десять "говорящих" походок: в зависимости от настроения то плыла лебедем, как танцовщица из ансамбля "Березка", то неуклюже скакала вприпрыжку, то гордо вышагивала... А у Синицыной мимика так красноречива, что просто диву даешься, как точно ей удавалось иллюстрировать чеховские ремарки типа "Левый глаз Юлии Васильевны покраснел и наполнился влагой...". Калаганова и Синицына, пожалуй, единственные среди актрис на премьере спектакля, кого кинооператоры могли смело снимать крупным планом в любую секунду их пребывания на сцене...

Убедительными были и все актеры-мужчины, занятые в "Свадьбе с генералом". А выделить особо хочется Вячеслава Казанцева, он играл Федора Яковлевича Ревунова-Караулова, капитана второго ранга в отставке, которого уговорили выдать себя на свадьбе за генерала. Финальный монолог ("Никаких я денег не получал! Подите прочь!") этого оскорбленного, еще недавно хорохорящегося старичка производил незабываемое впечатление: стало страшно, неуютно и хотелось плакать от жалости к этому старому офицеру. "Какая низость! Какая гадость!" - говорил он в сердцах. Но прочувствовать это справедливое умозаключение зрителям, по-моему, не удалось. Кульминационная сцена быстро, практически без паузы, сменилась другой. К сожалению.

"Вечерняя Казань" №167 от 24.11.09