Два столетия общественного служения

Поэт, писавший о воображаемых мирах и стремившийся средствами искусства представить их строение, продолжает свои размышления на логическом языке... По этому поводу один из историков задаётся вопросом, впрочем, риторическим: «Что это: случайное совпадение или закономерность отдалённой переклички науки и искусства?» Нет, всё это далеко от случайности. Достаточно обратиться к творчеству поэта уникального дарования, которому тоже довелось учиться в Казанском университете, - Велимиру Хлебникову. Наследие Хлебникова изучают сейчас не только филологи, но и математики, биологи, философы, историки: оказывается, идеи и прозрения Хлебникова, ясновидение поэта актуальны сегодня, созвучны нашей эпохе, а может, и в чём-то до сих пор обгоняют время. И опять за спиной новатора, ломавшего каноны, прорывавшего конформу сознания - на этот раз в области поэзии — маячит величественная фигура Н.И. Лобачевского. С научным наследием творца воображаемой геометрии поэт познакомился, будучи студентом физико-математического факультета Казанского университета. Причём решающую роль в этом деле сыграл отец творца неаристотелевой логики Н.А. Васильева, профессор «чистой математики» А.В. Васильев, один из основателей Казанского физико-математического общества, первый его председатель и активный пропагандист идей Н.И. Лобачевского. Это он, А.В. Васильев, произнёс такие проникновенные слова, выступая на церемонии открытия памятника Н.И. Лобачевскому: «Памятник Лобачевскому против здания любимого им университета - не преувеличенная награда человеку, вся жизнь которого была посвящена просвещению родной страны, великому мыслителю, так много сделавшему для научной славы России и Казанского университета».

Н.И. Лобачевский своей геометрической теорией задал новое измерение мира. Выдающийся физик XX столетия Нильс Бор, как-то обратившись к творчеству Л.Н. Толстого, сказал о «неевклидовой геометрии толстовской нравственности». Но следует ли считать однозначно, безусловно положительным «прорыв» Толстого к некой новой нравственности? Может, в области морали стоит всё же держаться того, что цивилизованное человечество за века и века своего существования выработало в качестве неколебимых нравственных идеалов?.. Приходит на ум в этой связи и другая мысль: а не воодушевлялся ли сам великий физик, выдвигая принцип «дополнительности» - это одна из его фундаментальных идей в теоретической физике, смыкающаяся с мировоззренческими и космогоническими проблемами - философией, мета-подходом «Не», которые столь ярко воплотились в идее неевклидовой геометрии Лобачевского? В самом деле, этот принцип Нильса Бора, который сегодня весьма широко используется в различных областях научного знания, преодолевает односторонность дихотомической, жёстко поляризованной модели познания, что доминировала при описании и физических, и социальных явлений. Можно сказать, что «дополнительность» — это своего рода момент замыкания «параллельных» теоретических систем и подходов, позволяющий получить более «работоспособную» теорию, систему теорий, интегрированных исследовательской «комплиментарностью». Кстати, сам Нильс Бор открещивался от того, чтобы предложенное им правило считать принципом, универсальной регулярностью, однако замысел учёного и судьба его идей — вещи разные. Научное сообщество не «прислушалось» к Бору и возвело его подход в общенаучный принцип... Что и говорить, идеи, творческий посыл Лобачевского были, в первую голову, восприняты здесь, в Казанском университете, представителями различных научных направлений.