Такое современное барокко

Музыка в музее - это, конечно, не наше изобретение. Такую форму концертирования знают давно. Когда изобразительное искусство и музыка взаимодействуют, получается нечто новое, какой-то особенный вид искусства. И это здорово, потому что публика слушает музыку как бы в компании тех людей, портреты которых ее окружают. Скажем, когда мы играли на фоне выставки русского искусства конца XVIII - начала XX веков, наши слушатели говорили, что им кажется, будто у персонажей картин меняется выражение лиц…

- Елена, а с чего началось ваше увлечение старинной музыкой? Ведь вы, насколько знаю, получили классическое музыкальное образование…

- Да, я окончила Казанскую консерваторию по классам фортепиано и органа (училась, кстати, у замечательных педагогов Эммануила Монасзона и Рубина Абдуллина), а затем аспирантуру Российской академии музыки как музыковед. Пока я училась, то равно была увлечена и романтикой, и музыкой классической эпохи, играла и барочные сочинения. Но нельзя сказать, что барокко меня тогда пленяло. Уже после окончания консерватории я как-то составляла программу для очередного концерта и нашла в библиотеке ноты Фрескобальди, итальянского композитора XVII века. Мне понравилось, но многое было непонятным. Какая-то недоговоренность была для меня в этих текстах. Я написала в Италию и заочно познакомилась с исследователями творчества Фрескобальди, потом поехала туда учиться. В Италии я и родилась как клавесинистка. Да-да, Кристофер Стембридж, у которого я училась игре на клавесине, так и написал на подаренных мне нотах: “Елене, клавесинистке, родившейся в Ферраре”.

Музыка барокко открывается не сразу, сначала она помучает тебя, поводит за нос, попрячется во всяких закоулках неизвестности. Но зато потом - это такой драйв играть ее!

- Не секрет, что исполнением классической музыки в наше время практически невозможно заработать на достойную жизнь. Вас это не удручает?

- Я считаю, все, кто имеет возможность заниматься любимым делом, - невероятно успешные люди. Ту радость, которую мы получаем от общения с искусством и людьми, которые, как и мы, обожают это искусство, не измерить никакими деньгами. А словосочетание “достойная жизнь” я понимаю буквально: это когда живешь с достоинством.

По моему мнению, создание произведения искусства (а исполнение музыки тоже сюда относится) должно быть не оплачиваемым, а вознаграждаемым. В свое время в России существовала отлаженная схема: творец - меценат. Сейчас, к сожалению, эта система работает с большим скрипом. А меценаты серьезному искусству очень нужны. И не исполнители должны искать меценатов, а наоборот.

- А вас меценаты уже нашли?

- Надеюсь, что это случится. У нас есть планы, которым их помощь не помешала бы…

"Республика Татарстан" №116 от 07.06.08