Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ: “Хочется, чтобы все книги были щемящими”

Тимур ЛАТЫПОВ

Его часто называют “российским Стивеном Кингом”. Сам он, конечно, таким сравнением польщен, но - с оговоркой, которую можно выразить так: нужно разумное, интеллектуальное запугивание, а не страшилки... В субботу гостем магазина “Книжный двор” был восходящая звезда российской фантастики Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ.

О неизбежности “оберток”

- Дмитрий, с чего это вдруг человек решает: пора писать роман? Или не вдруг?

- Не вдруг. Начинается с того, что у человека папа - журналист и переводит стихи, а в доме стоит печатная машинка. И когда папа уходит на работу, отпрыск принимается щелкать по клавишам. А ближе к десяти годам начинает писать рассказы, позже - фантастические романы в тетрадку на сорок восемь листов. Годам к двадцати у него складывается общий план будущих писаний, который он начинает потихоньку воплощать.

- Задумывая “Метро-2033” и “Сумерки”, вы ориентировались на какую-то определенную аудиторию?

- “Метро” я задумал, когда мне было лет девятнадцать, а закончил где-то к двадцати пяти. В это время о конъюнктурных соображениях мало размышляешь. Думаешь о том, что интересно самому и пишешь для себя, потому что никакой надежды на публикацию нет.

Конечно, когда книга начинает пользоваться успехом, понимаешь, на что люди более-менее реагируют. Но в любом случае пишешь не на потребу широкой читательской аудитории, а так, чтобы самого цепляло. Потому что если твоя фантазия самого не очаровывает, вряд ли можно рассчитывать, что она произведет впечатление на кого-то другого. И, в принципе, я себя конъюнктурщиком не считаю. Конъюнктурно - писать книги о гламуре, тусовках, телках, кокаине, ночных клубах - это прет. А что касается фантастики, то она вообще не очень в моде. Впрочем, “Сумерки” - это и вовсе не фантастика, а фантасмогория, магический реализм - жанр, на который вообще спроса нет - возможно, он пользовался популярностью лет пятнадцать тому назад, когда Маркес был в моде. Поэтому трудно сказать, что я ориентируюсь на какие-то читательские вкусы

Другое дело, что, стараясь делать книги более интересными, я пытаюсь привязывать их к востребованным массовым сознанием темам. Например, “Метро” привязано к идее возможности ядерной катастрофы и ее последствиям. Каждый день в новостях - гонка вооружений, американская ПРО, которую суют России в подбрюшье, мы новые ракеты испытываем. Конфликт нарастает, и ситуация конфронтации перестает казаться такой уж фантастической.

Что касается второй книги, там свои привязки к реальности - природным катаклизмам, которые мы видим каждый день в новостях. Любой ведь задавался вопросами: а случайно ли это? не ошибочно ли впечатление, что бунт планеты нарастает? может быть, буйство природы действительно преддверие чего-то апокалиптического?.. То есть я свои мысли стараюсь упаковывать в некие обертки, которые могут быть привычны и интересны читательской аудитории. Но темы и персонажи не конъюнктурны.

- Вы представляете свою читательскую аудиторию? Что это за человек?

- Вначале, когда “Метро-2033” была представлена только в Интернете, на читательские встречи приходили только хард-кор-фанаты - мальчики лет тринадцати-двадцати пяти. Но, по мере распространения книги, а также “Сумерек”, начали являться и люди до сорока лет. И - неожиданно много девушек, чего я совсем не ожидал: всегда думал, что нацелен на мужскую аудиторию.

Чтобы заставить задуматься, нужна драма

- У вас была цель - своими романами напугать читателя?

- Разумеется. Но это не столько цель, сколько средство. Я вижу свои книги произведениями многослойными, в которых есть и уровень просто сюжетный, экшн, и философская начинка, и социальная критика, и так далее. Так вот, роман должен быть захватывающим: вступило, захлестнуло и держит до конца. А настоящий читатель за первым слоем всегда увидит все остальные.