Великая немая заговорила

Брюнеты и блондины отличаются!

Кто будет спорить, что русская классическая литература создана в основном мужчинами?.. А кто с тем, что человечество делится прежде всего на мужчин и женщин, и обе половины различны во многом, начиная с состава крови? К примеру, женщина не может толкнуть штангу 220 кг, а мужчина не может родить. Так же и в литературе: женщина может то, что для мужчины в принципе недостижимо. Сама Татьяна Толстая в процессе беседы с казанцами заметила, что, описывая роды, гениальный Лев Толстой ошибся-таки разок. Да, писатели мужчины не раз брались описывать чисто женский опыт, как Толстой в "Войне и мире" роды, Б.Пастернак в "Детстве Люверс" - появление первых месячных у девушки, А.Варламов в романе "Рождение" - беременность, вынашивание. Все это блестящие описания, однако на женский взгляд в них всегда чего-то не хватает, а именно опыта женской телесности. Женщины-писательницы новой волны пишут об этом и многом другом так, что, читая, понимаешь: это литература для меня и про меня, а до сих пор женщина с ее внутренним миром, ее жизнью описывалась снаружи, с точки зрения мужчин, а не изнутри. Со свойственным пишущим женщинам бесстрашием новая литература заговорила о вещах, которые умалчивались, считались "пограничными", но без которых отражение жизни в литературе неполно.

Не менее, чем опыт женской телесности, важен опыт женской ментальности, ее взгляд на мироустройство, опять же не с мужской точки зрения, а так сказать, от первого лица. Новая женская проза со всей полнотой, со всеми, часто мучительными подробностями, описывает жизнь женщины, задавленной бытом, семьей, болезнями...

О великой немой

Поразительно в этом смысле продолжение новой женской прозой гоголевской традиции описания "маленького человека" ("Шинель", Акакий Акакиевич Башмачкин). Вершина развития этой традиции в потрясающем рассказе Марины Вишневецкой "Воробьиные утра". О чем он? Об уже не женщине, а существе женского пола, напрочь утратившем чувства приличия и собственного достоинства, живущем почти бессознательно. О бомжовке, рожающей в подъездах и беременеющей неизвестно от кого, без интереса к половым отношениям и без ответственности за детей, но с каким-то чудом сохранившимся чувством привязанности к ним, живущим в детдомах и любящим, ждущим ее! После прочтения этого рассказа "ничего, кроме осуждения" сменяется на щемящую боль и жалость. Это перемена происходит в сердце читателя, потому что Марина Вишневецкая склоняется над своей литературной героиней Тосей, чтобы рассмотреть устрашающие, унизительные подробности жизни этого полуживотного не как Гулливер над лилипутом, а как сестра. И читателя тоже захватывает взрыв сочувствия и жалости к женщине, сестре, не знающей и никогда не знавшей вкуса, запаха, цвета нормальной жизни.

Великая литература создавалась не только в прошлом, настоящая жизнь имеет ничуть не меньше предпосылок для создания таковой. Убеждена: лет через 50-100 именно в России, именно женщинами будет создана небывалая в мировой культуре литература. Она уже началась, только с публикацией ее туго, да и с чтением тоже - ведь она не издается огромными тиражами, как глупые женские романы "на потребу" или детективы.

Да, лет 10-15 назад литературное творчество еще не стоило делить на мужское-женское, обходясь привычной шкалой "плохо-хорошо". Нынче же можем утверждать: новая женская проза появилась, она явление уникальное. "Великая немая заговорила" - такими словами обозначила его секретарь СРП Светлана Василенко (автор романа "Дурочка", удостоенного двух премий: журнала "Новый мир" и Набоковской).

На самом деле женщина в литературе молчала тысячелетия. Не будем учитывать (но и забывать не будем) отдельные женские литературные индивидуумы, начиная с Сафо. Сейчас речь именно о прозе, родившейся на рубеже второго и третьего тысячелетий как явлении, продиктованном временем и пространством, именуемым Россия.

Сейчас здесь успешно работают, кроме уже упомянутых, прежде всего Нина Садур, Нина Горланова, Ирина Полянская. Заявили о себе не только столичные писательницы Рада Полищук, Мария Галина, Татьяна Набатникова, Виктория Фомина, Лариса Ванеева, Ольга Постникова, Валерия Шубина, но и провинциалки: Алина Поникаровская в Омске, Ольга Славникова в Екатеринбурге, Татьяна Тайганова в Вологде, Луиза Фатеева в Челябинске, Валентина Тульчина в Пскове. Список можно продолжать. Едва ли какой читатель может сказать, что знает более дву-трех имен, приведенных здесь. А ведь дело только в разорванности культурного поля страны. Мы не знаем, что пишут в Пскове, а им неведомо, что пишем мы в Казани. Да и нам самим о себе не все ведомо. Однако, как пишет Светлана Василенко в предисловии к антологии новой женской прозы "Брызги шампанского" (издательство "Олимп", Москва, 2002 г.): "У женщин-писательниц пока все еще впереди. Они только начинают свой путь".