Виктор Ерофеев: «Интересный человек – самый большой антикомплимент писателю»

Согласиться с таким мнением, слушая самого Виктора Владимировича, очень сложно. Прямым доказательством того, что Ерофеев интересен не только своими текстами, стала его встреча с читателями в Казанском «Книжном дворе». Здесь нашлось место и разговорам о судьбах России, и байкам из жизни современной русской интеллигенции.

«Журналистское и писательское слово»

20 мая в «Книжный двор» приезжал Виктор Ерофеев, писатель поистине с мировым именем и мировой известностью. Его встреча с татарстанскими читателями была приурочена к двухлетию этого магазина. Формат пресс-конференции с журналистами предполагался в виде вопросов и ответов, но Виктор Владимирович, как опытный ведущий (он ведёт программы «Апокриф» на телеканале «Культура» и «энциклопедия русской души» на радио «Свобода») легко взял её ход под свой контроль. Никто этому не противился. Знали: скучно не будет, и ждали от Ерофеева чего-то интересного.

Одна из первых тем в разговоре касалась как раз журналистики: «Журналистика и литература – это две разные жизни слова.  Журналистское слово – это, в первую очередь инструмент. Автор берёт его и использует по своему назначению. А литература должна быть свободной, неангажированной. Работая над программой «Апокриф» я научился отделять литературное творчество, от журналистской работы».

«К литературе нужно относиться одновременно легко и серьёзно»

Виктор Ерофеев – кандидат филологических наук, но в литературе прославился как автор скандальных произведений, взять хотя бы роман «Русская красавица» или рассказ «Жизнь с идиотом». На встрече он одинаково охотно рассказывал и про затишье в современной русской литературе, и про свои книги, особенно относящиеся к периоду его участия в литературном сообществе ЁПС (Ерофеев, Пригов, Сорокин). «Наше направление назвали «русским постмодернизмом». Это литература, где социальный момент убран. Мы попытались литературу развернуть литературой. Русская и советская литература всегда чему-то учила. Но мне кажется, что для этого есть публицистика».

Гость «Книжного двора» давал большие пространные ответы, поэтому вопросов журналисты задавали не много. Несмотря на это, общение было живым и лёгким.

Во многом такое ощущение складывалось благодаря самому Виктору Ерофееву. Он говорил просто, непринуждённо, как в дружеской беседе: «Писатель похож на старый советский радиоприёмник, ламповый. Через него проходят какие-то волны, но только с помехами. Писатель должен перевести эти волны в слова. Поэтому он должен быть маленьким. Главное – текст. Если писатель равен своему тексту – это трагедия».

В разговор о современной литературе Ерофеев ловко примешивал байки из жизни писателей, словно подтверждая своё мнение, что к литературному творчеству надо относиться легко. Этими историями Виктор Владимирович ещё сильнее располагал к себе публику. «Когда меня изо всех советских учреждений выгнали, то стали приглашать как молодого диссидента на ужины консулы. Однажды на такой же встрече, только мы дошли до шампанского, голландский консул, звали его Боб, даёт книжку, изданную в той же Голландии. Там написано: Виктор Ерофеев «Москва – Петушки», и дана моя биография с моим же портрет. Я понимаю, что это самый большой мой позор: поили они и кормили не того. А Венька то жив ещё. Я говорю Бобу:  «Это не моя книга». Он сначала ничего не понял, а потом начал подмигивать, ну, знаете, так многозначительно, и указывать пальцем в потолок. А потом говорит: «Ну, конечно, не твоя, - он подумал, что я боюсь «прослушки», - но ты отнеси её тому Ерофееву, который её написал», - и опять подмигивает. Боб думает, что другого Ерофеева нет, а я то знаю, что есть. «Нет, - говорю, - ты уж сам неси». Так я и ушёл, и шампанское не допил».

«Нужно бороться за свою свободу на том уровне, на котором мы можем»

Над забавными случаями смеялись все, но публика, до отказа заполнившая конференц-зал «Книжного двора», собралась не за этим. Читателей волновали больше традиционные вопросы интеллигенции о судьбах России, о кризисе русского общества и культуры, о свободе. На тягу русской интеллигенции к подобным вопросам обратил внимание и сам Ерофеев: «Однажды на пресс-конференции меня спросил немецкий журналист, как понимать то, что написано где-то там, на тридцать второй странице. Затем встал русский корреспондент и задал вопрос «в чём смысл жизни». Вот всегда так нам русским хочется всего и сразу». Автор «Энциклопедии русской души» и на этой встрече был готов обсуждать «макропроблемы»: «В России легко быть пессимистом, особенно интеллигенту. Но нужно бороться за свободу, за убеждения. Нужно действовать на том уровне, на котором мы можем». Для Ерофеева это не пустые слова: отвечая на вопрос, о молодых русских писателях он затронул и свою издательскую деятельность. Виктор Владимирович не афиширует эту работу, но на встрече рассказал, что его издательство «Зебра Е» очень часто работает с молодыми писателями, и предложил всем желающим присылать свои тексты. Желающие нашлись сразу, при чём, по возрасту не только молодые.