Фильм о Габдулле Тукае, крутом чуваке

Айсылу КАДЫРОВА

На показ художественного фильма о Габдулле Тукае "121", который проходил в среду в клубе "Маяковский. Желтая кофта", собралось не много, а очень много людей! Из узнаваемых личностей были замечены драматург Туфан Миннуллин с супругой - актрисой Нажибой Ихсановой, художники Рашид Тухватуллин и Татьяна Лярсон, кинематографист Юрий Гвоздь, почти вся Камаловская труппа во главе с директором театра Шамилем Закировым... По уважительным причинам отсутствовали на премьере двое из ее непосредственных героев: Илья Славутский, он сыграл в фильме Пушкина, 13 июня был занят в "Трехгрошовой опере" в родном Качаловском театре, а Искандер Хайруллин, сыгравший в фильме Фатиха Амирхана, травмировал ногу и угодил в больницу...

Двадцатипятиминутный татарский фильм Салавата Юзеева, транслировавшийся на небольшом экране, публика смотрела, затаив дыхание. Секрет такого внимания объясняется вовсе не тем, что многие пытались успевать читать русские субтитры к фильму. На мой взгляд, в гипнотическом напряжении всех держал видеоряд картины: кадры далеко не всегда плавно "текли" лентой-рекой, чаще - резко и даже колко сменяли друг друга в бешеном темпе, производя впечатление кинематографических молний. "121" - цветной фильм, но таковым почему-то не кажется: его "палитра" состоит из серых, белых и призрачно-синеватых тонов.

Что стало сразу раздражать, так это закадровые голоса невидимых зрителям героев фильма - молодых телевизионных журналистов, с неясно какого перепугу отправившихся на развалины гостиничных номеров "Булгар". Отлично понимаю, что в реальной жизни молодые тележурналисты разговаривают много противнее, но быдловатая манера речи в фильме о Тукае, на мой взгляд, так же неуместна, как если бы закадровый текст в этом фильме читали в манере диктора Левитана. Найти верную интонацию всегда очень непросто. А сам текст - замечательный. Он лишен пафоса скучнейших штампов типа "Габдулла Тукай уже при жизни был признан певцом чаяний обездоленных масс" и спокойно "рассказывает" о Тукае, почти как о "крутом чуваке, которого окружали безумно красивые телки", что несомненно заинтересует молодого зрителя. Заинтересует, впрочем, не только текст, но и сюжет фильма "121", в основе которого - мистика.

Оказавшись внутри гостиничных номеров "Булгар", съемочная группа попадает не столько в мир прошлого, сколько в потусторонний мир, где теперь живут и Тукай, и друг его Фатих Амирхан, и его любимая девушка Зайтуна Мавлюдова. И даже кумир Тукая - Александр Сергеевич Пушкин с супругой и детьми. Эта мистика замечательно проиллюстрирована красивой, иногда нервной музыкой Радика Салимова и сюрреалистичными кадрами а-ля интеллектуальный бред: среди потусторонних постояльцев гостиничных номеров "Булгар" мы видим еще и художника Ильгизара Хасанова в костюме татарского бая, Шурале, очаровательных балеринок в длинных белоснежных пачках сильфид...

Журналисты без всякого пиетета интервьюируют сидящего в инвалидной коляске Фатиха Амирхана, красавицу Зайтуну и Пушкина. Начинают беседу с топорного любопытства "Как ваше самочувствие?" и, к счастью, не заканчивают ее вопросом о творческих планах. Герои прошлого реагируют на наглецов с приветливым достоинством и отвечают на их каверзные вопросы очень откровенно. Амирхан, например, опровергает миф о Тукае-пьянице, Зайтуна - миф о Тукае, который не пользовался успехом у женщин. Пушкин признается, что беседы с Тукаем для него - отдушина. Странные интервью, основанные на документальных текстах и фантазии авторов фильма, производят на зрителей не менее странный эффект: лично я чувствовала себя потерявшейся во времени.

В фильме снимались известные в Казани актеры, и буквально каждый из них заслуживает похвалы - за "легкость" продуманной игры и за убедительную уместность в мистических кадрах. Главный герой - Тукай - конечно же, выделялся: Ильдус Габдрахманов сыграл поэта сосредоточенно, с честной попыткой донести до зрителя образ знаменитого человека без модного самовыражения, очень искренне и просто. Это не могло не тронуть. Один из запоминающихся в фильме эпизодов - гаснущая от кашля смертельно больного Тукая свеча, которую поэт держит в руке.

Незримую, но ощутимую тугую нить натянул между собой и зрителями исполнитель роли Фатиха Амирхана Искандер Хайруллин. Великолепный актер в своих беседах с журналистами не только дал остро почувствовать ценность и уникальность личности Тукая, но и сумел заинтересовать зрителей своим героем настолько, что захотелось продолжения этих бесед, в которых Амирхан рассказал бы и о себе.

Фильм заканчивается цинично просто: журналисты покидают мистическое место своих съемок и, вяло переругиваясь, рассуждают о планах на вечер. Одна из ключевых идей авторов фильма - версия о том, что ушедшие великие гораздо реальнее всех нас, - по окончании картины не кажется спорной. Более того: в эту потустороннюю реальность хочется погрузиться самостоятельно, она привлекает и манит.

Жизнь, мир Тукая - это, по большому счету, еще невспаханное поле для кинематографистов. Но, по-моему, команде Салавата Юзеева удалось не воодушевить, а напугать своих возможных последователей. Потому что трудно даже предположить, у кого получится переплюнуть гремучую смесь из хулиганской фантазии и не слащавой любви, дерзко и креативно продемонстрированной в фильме "121".

"Вечерняя Казань" №95 от 16.06.07