Камаловцы сделали то, что не удалось Театру на Таганке

Айсылу КАДЫРОВА

В Камаловском театре прошла премьера интеллектуальной комедии "Корова" по одноименному произведению Назыма Хикмета. Спектакль поставил дебютант казанской сцены - молодой режиссер из Уфы Эдуард Шаихов. 

Еще в прошлом сезоне пополнить репертуарную афишу Камаловского малоизвестной пьесой турецкого писателя посоветовала театру московский критик Анна Степанова. Дочь драматурга Веры Туляковой, четвертой жены Назыма Хикмета, она имела на руках неопубликованный - без вырезанных советской цензурой купюр - вариант "Коровы". И теперь можно сказать, что Камаловский театр стал первым, где поставили эту пьесу целиком. Правда, в 1964 году первым в принципе мог стать Московский театр драмы и комедии на Таганке: над "Коровой" в экспериментальном порядке трудился Петр Фоменко, но спектакль "сняли с репетиций... за бездумность и вычурность", как написал в своих воспоминаниях актер Вениамин Смехов.

В спектакле камаловцев - шесть действующих лиц. Это маменька (Наиля Гараева), ее дочка (Нафиса Хайруллина), сын (Алмаз Гараев), учитель сына (Равиль Шарафеев), жених дочки (Фанис Сафин). А заглавный персонаж - корова - действует незримо: зрители периодически слышат ее могучее "Му!" и видят результаты ее буйного нрава (битую посуду, например), а вот саму буренку публике не показывают.

В основе пьесы - история из серии "Нечистый попутал!" одной интеллигентной и некогда богатой семьи: желая иметь стабильный доход, маменька продает фамильные драгоценности и покупает дойную корову. Это решение кажется странным всем вокруг, только не представителям семейки, которую тоже иначе чем странной не назовешь. Маменька - эдакая возвышенная особа, которая, кажется, вот-вот воскликнет, как знаменитая героиня Елены Соловей из фильма "Раба любви": "Господа, вы звери, господа!". Когда она обращается к своему сыну, неизменно называет его Поэтом, потому что уверена: если постоянно говорить человеку "Поэт", рано или поздно он им станет. Сын охотно откликается на это прозвище, ходит перед маменькой и гостями дома на руках, а когда общество ему надоедает и он решает уединиться, торжественно заявляет, что уходит... думать. В этот "неземной" семейный формат удачно вписывается и дочка - будущая оперная певица.

Режиссер Эдуард Шаихов "назначил" временем действия спектакля дореволюционные годы. Это можно понять по костюмам героев: дамы - в шляпах и платьях до пола, кавалеры - во фраках. Художник Альберт Нестеров усилил эффект абсурдности в спектакле, сочинив не только белоснежно-персиковые наряды актерам, но и "воздушные" декорации из белого тюля. Вообразить в таком изысканном пространстве и среди таких, голубых кровей, людей корову - нелепо и смешно. Это все равно как если бы вышеупомянутая маменька купила трактор, решив, что его огромные колеса - лучшее место для демонстрации бальных перчаток...

С восторгом и слащавым умилением относятся к своей корове члены странной семейки. Любуются ею ненасытно: например, для того чтобы увидеть, как она выглядит сверху, залезают на крышу. Однако они не сразу понимают, что кормить буренку следует не сахаром и французской булкой. Наблюдая за эпизодом, как Поэт готовит корове сено, невозможно не рассмеяться - улыбку вызывает уже такая маленькая деталь, как белый кружевной бантик, прикрепленный к деревянной ручке вил.

Как нетрудно догадаться, корова только увеличила количество проблем в семье. От маменькиной дочки отказывается жених, потому что это не комильфо - быть женихом не будущей оперной певицы, а продавщицы молока с рынка. "Или я - или корова!" - истерично взвизгивает он. Девушка выбирает корову, ради коровы бросает консерваторию и только корове поет потом итальянские песни.

Кульминацией спектакля становится финал: корова умирает. Эту печальную новость членам семейки, каждому в отдельности, с невероятной деликатностью сообщают не на шутку взволнованные учитель и жених. Ожидая бурных рыданий, они несказанно удивляются, когда владельцы коровы реагируют на новость с облегчением: "Наконец-то! Отмучались! Какое счастье!"...

"Корову" камаловцев, которая смотрится на одном дыхании, я бы назвала драматическим менуэтом: анекдотическая история поставлена чрезвычайно церемонно, в ней, как в старинном французском танце, изобилие "поклонов и реверансов", а "правда жизни" приобретает черты жеманной изысканности. Это заслуга не только режиссера и художника - еще переводчика пьесы на татарский язык Ильдуса Ахметзянова. И, конечно же, актеров, ансамбль которых кажется безупречным.

"Вечерняя Казань" №8 от 23.01.07