"Мертвые нужнее живым, чем живые - мертвым"

Евгений АКСЕНОВ

Ровно сто лет назад краевед Николай Агафонов издал самый полный "Казанский некрополь", содержавший сведения о том, кто из известных горожан, когда и на каком кладбище похоронен. С тех пор эта проблема мало кого интересовала, и лишь недавно серьезную попытку создать нечто подобное предпринял семидесятилетний доцент КГУ Валентин Королев.
 
- Вообще-то моя специальность - зарубежная история, которую я преподаю уже 42-й год, - говорит Валентин Семенович. - Но я являюсь председателем совета музея истории КГУ с момента его создания. И, наверное, поэтому меня включили в оргкомитет по празднованию 200-летия Казанского университета и доверили написать главу в истории КГУ, которую я назвал "Эпоха Нужина". Ну и, понятно, к юбилею университета требовалось привести в порядок могилы тех, кто оставил свой след в его истории.

Однако прежде чем это сделать, надо было сначала определить местонахождение самих могил, а это оказалось совсем не просто. Ведь даже могилу Карла Фукса, 220-летие со дня рождения которого казанцы отмечали в 1996 году, не смогли отыскать ни краеведы, ни городские власти, ни милиция. При том, заметьте, что хоронил его весь город, знавший Фукса не столько как профессора и ректора Казанского императорского университета, сколько как выдающегося врача.

- В общем, хотя останков так и не нашли, памятник все равно решили поставить, поскольку вскоре должна была приехать делегация из Брауншвейга, - вспоминает Королев. - Нельзя же было сказать немцам, что город не уберег могилу их знаменитого соотечественника.

Как утверждает Королев, это далеко не единственный кенотаф (от греческого kenos - пустой и taphos - могила) в Казани. При всем желании не получится поклониться праху выдающегося востоковеда, тюрколога, профессора Казанского университета Николая Катанова, чьи останки были захоронены в некрополе Спасо-Преображенского мужского монастыря и теперь, после возведения рядом с ним мечети Кул Шариф, лежат неизвестно где. Нет костей и под надгробным памятником заместителю наркома ВМФ СССР адмиралу Льву Галлеру, репрессированному в 1948 году и умершему в Казанской психиатрической спецбольнице МВД. Ну а про то, что родные Василия Сталина перевезли его останки в Москву и с тех пор могила на Арском кладбище превратилась в кенотаф, наверное, знают многие.

- Прощаясь с покойным, друзья и соратники всегда говорят над его могилой прочувствованные речи, что, мол, мы тебя никогда не забудем, но часто забывают о нем очень и очень скоро, - вздыхает Королев. - И когда не остается в живых никого из его родственников, могила зарастает бурьяном. А потом люди и городские власти равнодушно взирают на то, как планомерно уничтожаются усыпальницы лучших сынов Казани.

Самый свежий пример из этого ряда - история с могилой автора ансамбля зданий Казанского императорского университета, архитектора Михаила Коринфского, умершего в 1851 году и похороненного на Арском кладбище. Сначала на ней сломали крест, потом убрали навершие и наконец свернули огромный камень, лежавший на могиле. То еcть фактически освободили место для нового захоронения. И только благодаря юбилею КГУ нашлись-таки деньги на то, чтобы восстановить могилу, хотя и не в первоначальном виде.

Одна из последних находок - могила Андрея Луньяка, недолго возглавлявшего КГУ вскоре после Октябрьской революции 1917 года. Умер он в 1957 году, много позже, чем оставил пост ректора университета, а в последние годы жизни преподавал в Казанском мединституте. И поскольку родных у Луньяка здесь не осталось, свои поиски Королев начал с мединститута. Но и там никто не знал, где находится могила. Так что разыскать ее удалось лишь благодаря настойчивости семидесятилетнего доцента КГУ, вручную расчищавшего от зарослей одну могилу на Арском кладбище за другой. Оказалось, что могила Луньяка находится совсем близко от входа и довольно неплохо сохранилась. Есть надпись, годы жизни, все как полагается. Только вот ухаживать за могилой некому, вот клен ее и давит.

На сегодняшний день удалось установить около трехсот могил тех, кто в свое время составлял цвет казанской науки. Одних только академиков "большой" академии, то есть Императорской, АН СССР и РАН, здесь лежит больше двадцати человек.

- Я, конечно, не замахиваюсь на то, чтобы повторить издание Николая Агафонова, то есть охватить всю Казань. Но надеюсь оставить после себя мартиролог профессоров и ректоров КГУ, - говорит Валентин Королев, разворачивая карту-схему Арского кладбища с множеством сделанных им пометок. - Ведь мертвые нужнее живым, чем живые - мертвым.

"Вечерняя Казань" №141 от 2.09.06