Купец Шамов - меценат и благотворитель

Базарная площадь Сенной базар образовалась здесь в XVIII веке. Сенная площадь представляет собой вытянутый прямоугольник, ограниченный улицами Кирова, Галиаскара Камала, Столбова и Парижской Коммуны.

Именно лавки Сенного базара представляли собой один из центров торговой и коммерческой жизни города. Торговые лавки, по замечаниям очевидцев, характеризовались довольно широким ассортиментом предлагаемых товаров: продукты питания, одежда, обувь, восточные сувениры и т.д. На Сенном базаре вполне мирно соседствовали торговые ряды, как русских, так и татарских купцов.

И вот здесь и обучался купеческому делу Яков Филиппович Шамов.

Вскоре он был произведен в приказчики, стал Яковом Филипповичем и женихом дочери хозяина Аграфены Хрисанфовны.

Свадьбу сыграли пышно, с купеческим размахом, и за праздничным столом братья Фомины дали свое «добро» бойкому приказчику на открытие собственного дела, обещая помочь советом и средствами.

Дела у Якова Филипповича сразу пошли в гору, и скоро он стал арендатором самой большой в городе мельницы. Принадлежала водяная мельница Казанскому городскому обществу и находилась прямо под Кремлем с северной его стороны. Мельница сдавалась в аренду и долгое время (12 лет) её арендовали известные купцы Иван Оконишников и Яков Шамов. Говорят, что в этой самой мельнице в пять этажей на берегу Казанки укрывался казачий царь Емельян Пугачев.

Вскоре деятельный и удачливый купец становится одним из крупнейших хлеботорговцев Казани и всего Поволжья и, как говорили тогда, «миллионщиком», ведь лишь одна эта мельница имела более чем полумиллионный оборот.

Но быстро разбогатеть помогла ему не только удача. Отчасти Яков Филиппович получил признание из-за своей своеобразной “должности” – он был назначен главой казанской общины старообрядцев. На его средства была построена скромная молельня на берегу Казанки, где староверы тайно собирались во время особо ревностных гонений. Приходили туда многие казанские купцы и промышленники – ведь около трети населения города молились “по-старому”. Так что назначение облегчало заключение сделок, а затем помогло стать председателем правления Казанского купеческого банка.

Иногда захаживал Яков Филиппович  и к тестю – поблагодарить за науку и отдать дань уважения, хотя давно обошел его и по капиталам, и по весу в городе. Он даже поселился совсем близко от Фоминых: через улицу, на бывшей Фуксовской, сегодня Камала. Дом Шамова и сейчас стоит в самом ее начале, но теперь там совсем другая жизнь.

Раньше Яков Филиппович жил только в левой части дома, а всю правую занимали склады.

За воротами и домом замостили двор, оставив одно-единственное деревце – ведь и двор, и дом были для Шамова большой конторой. По всему периметру двора стояли краснокирпичные кладовые за железными дверями. Их остатки можно увидеть и сегодня, если заглянуть во двор со стороны улицы Правобулачной.

А уж, какие бездонные подвалы имели шамовские кладовые! Каждый день во дворе выстраивались в очереди длинные обозы телег с кулями, мешками и бочками, ожидая разгрузки.  К телегам подходил гордый остроглазый приказчик, с усиками и в до блеска начищенных сапогах; послюнявив карандаш, что-то записывал в тетрадь и только после этого давал команду на выгрузку. И скатывались в глубокие подвалы кладовых и складов бочки, грохоча по деревянным настилам; пропадали в разверстых пастях ангаров кули с мукой и мешки с зерном, - весь механизм работал четко и слаженно. Затем приказчик сразу же рассчитывал и возчиков и рабочих, и стороны расходились, весьма довольные друг другом.

Шамов, как и многие казанские купцы, вкладывал часть своих доходов в недвижимость. Он купил в центре Казани дома на Вознесенской улице (ныне Островского). Эта улица возникла еще в XVI веке. Свое название Вознесенская получила от названия одноименной церкви.  Церковь была снесена, и на ее месте сейчас жилой дом, а улица в 1924 году была переименована в честь русского драматурга. Во второй половине XIX века улица в основном была заселена купцами, и на этой красивой улице уже пожилой Яков Филиппович отдыхал от купеческих забот.