Без казанских компрессоростроителей России не обойтись

О том, как ККМ удалось выстоять в трудные годы и, более того, войти в число лидеров отечественного компрессоростроения, рассказывает генеральный директор ОАО "ККМ" Ибрагим Габдулхакович ХИСАМЕЕВ.

Как мы акционировались

Движение к рынку в нашем коллективе началось в 1990 году, причем первоначально не на заводе, а в "НИИтурбокомпрессор", которым я руководил в ту пору. Идея носилась в воздухе, а когда мы изучили программу Григория Явлинского "500 дней", в которой уже были заложены основы рыночных отношений, стало очевидно - иного пути не будет. И вот собрались однажды светлые головы нашего института и дружно решили, что пришла пора акционироваться. Решить-то решили, но дело ведь новое. Встал вопрос: как акционироваться? К проблеме подошли с научной скрупулезностью. Изучили опыт дореволюционных акционерных обществ, зарубежную практику. После этого за месяц написали устав АО.

С ним я и поехал в наше министерство, где начальником отдела акционирования работал сын знаменитого экономиста Леонида Абалкина. Человек передовых взглядов, он охотно нам помогал. При его поддержке процедуру акционирования прошли за месяц. Причем трудовому коллективу удалось выкупить сразу 60 процентов акций. На это пошли свободные средства, которые были на счетах института. К ним добавились личные средства наших сотрудников. Сначала многие никак не могли постичь ситуацию, складывающуюся в экономике. Какой, мол, еще капитализм! Зачем огород городить! Мы проводили собрания в коллективах, разъясняли положение дел. И люди поверили! Каждый вносил свои деньги, причем многие весьма солидные суммы: 4-5 тысяч рублей. А ведь тогда автомобиль стоил 7 тысяч.

40 процентов акций остались у государства, но в течение примерно трех лет мы выкупили и их. Сейчас все 100 процентов акций принадлежат трудовому коллективу. Так что "НИИтурбокомпрессор" в самом прямом смысле этого слова - народное предприятие. Контрольного пакета нет ни у кого. У меня, хоть я и директор, и одного процента акций не наберется. Исключение составляет лишь один наш рабочий, у которого больше одного процента. Вот так и родилось первое в республике акционерное общество. Именно мы в нашей республике получили свидетельство №1 (4 декабря 1990 года). Кстати, среди российских НИИ мы также стали пионерами акционирования.

Как шили тапочки

Стали хозяевами института, а что дальше? В 1992 году складывалось ощущение: то, что мы хорошо умеем делать, вскоре станет никому не нужным и, соответственно, коллектив не прокормит.

А вокруг что ни день какие-то малые предприятия открываются, чем только ни занимаются! И в нашем коллективе призадумались: чего ждем? Давайте займемся чем-нибудь другим, пусть не по нашему профилю, но чтобы доход приносило. Собрал я под Новый год, не то 30, не то 31 декабря, тех, кто креативно мыслит и пользуется авторитетом в НИИ. Предложил, давайте обсудим, у кого какие идеи. Почему собрались в канун праздника? Так специально. Чтобы говорили коротко и по делу. Время поджимает, дома семьи ждут.

И пошло-поехало. Один говорит: "Давайте делать разделочные доски, будем продавать". Другой предлагает шить костюмы. Третий - тапочки. Четвертый - станем мебель выпускать. И все это всерьез. Я говорю: "Какие костюмы? У нас что - модельеры есть? Технологи? Специальные линии? Швейных машин - и тех нет. И приобретать все это тоже не на что. И с мебелью то же самое".

Но коммерческий азарт уже народом овладел, и два предложения попытались реализовать. Купили два куба фанеры, лобзиком выпиливали доски, затем раскрашивали. Поставили их в магазины. Кроме того, приобрели дерматин и стали шить тапочки, канцелярским дыроколом прокалывали материал, сшивали. Выставили все на продажу. Сейчас и вспоминать об этом смешно. Очень скоро мы убедились, что каждый сотрудник мог на этом заработать в день 1-2 рубля. А зарплата к тому времени уже была за тысячу рублей. Бросили мы всю эту коммерцию, и я сказал своим: если наша специальность нас не прокормит, то и ничто не прокормит. Не станем больше отходить от своего профиля.