Собор Петра и Павла - загадка для исследователей архитектуры

Нияз ХАЛИТ

Архитектура собора является многие годы загадкой для исследователей. Это уникальный образец русского барокко XVIII века, столь редкого в истории русского провинциального зодчества. Сочетание традиционного православного храма и колокольни, принадлежащей иной школе зодчества и решенной скорее в традициях,  характерных для архитектуры Востока, создало замечательный ансамбль. По одной из версий над ним поработал архитектор европейской выучки. Необычайно также цветовое решение церкви, в котором отразились, по мнению специалистов, местные традиции.

Строительство Петропавловского собора в 1722-1726 гг., завершившее цепочку башен  монументального ансамбля церквей Кремлевского и Воскресенского  холмов, стало для казанцев знаменательным событием.

Собор Петра и Павла иногда сравнивают с церковью в Филях и другими произведениями "русского барокко". Однако, в отличие от  новаторской архитектуры таких зданий, казанский храм сходен с ними лишь конструкциями и  внешним  декоративным убранством. Композиция его в целом достаточно традиционна. Иное дело - колокольня. Если даже эта многоярусная башня и появилась одновременно со зданием собора, едва ли ее строили те же мастера. Весь органичный строй архитектуры этой башни говорит об ином профессиональном подходе ее создателей, иной школе зодчества. Судя по всему, мастер, возглавлявший строительство, поставил себе целью исправить впечатление от неудачных пропорций уже возведенного здания, противопоставив ему стройную башню - прием, издавна применявшийся, например, на Востоке при строительстве мечетей.

Сочетание устремленной вверх лаконично декорированной колокольни с пышно убранной тяжеловесной церковью, создало замечательный ансамбль, над возведением которого поработал, как мы предполагаем, архитектор европейской выучки.

Интересно, что стройная башня колокольни, по казанской традиции стоявшая на некотором отдалении от собора, была использована оплатившим строительство Михляевым как величественное надгробие: в подвале ее находился склеп с саркофагом этого купца.

Архитектура собора Петра и Павла таит в себе много неожиданного.  Его формы оказываются при ближайшем рассмотрении весьма сходными с теми, которые обусловлены местными традициями, присущими  культуре казанского края. Прежде всего, это оригинальные килевидные очертания крыш над апсидами главного здания, гребешки которых украшены ажурной бахромой из просечной жести. В московском барокко XVIII века, где, казалось бы, надо искать их истоки, таких форм нет. Зато в казанском зодчестве они применялись вплоть до второй половины XVIII столетия, в том числе и в архитектуре татарских мечетей. Столь же оригинальны и волнистые покрытия куполов, распространенные в церковной архитектуре Казани того времени.

Архитектура собора уже через сто лет стала загадкой  для исследователей.  Вот что писал, например, в 1829 году Роберт  Лангель, автор одной из книг о Казани: "Церковь Петра и Павла... имеет чисто японскую форму и снаружи  испещрена множеством фигур, раскрашенных самыми яркими цветами".

И  действительно, необычайно цветовое решение этой церкви. В церковной архитектуре других областей России мы не встречали такого сочетания цветов, в то время как в раскраске татарских мечетей, правда, чуть более поздних, преобладали именно эти цвета: охристо-желтый фон и голубые, зеленые, белые и красные детали. Удивительно органично  вплетаются в эту феерию цветов живописные композиции на фасадах церкви и колокольни.

Подобные принципы положены и в основу колористического решения монументальных зданий Средней Азии, архитектура которых издревле влияла на зодчество Поволжья. Это подтверждают многочисленные находки булгарских изразцов и археологические исследования древних городищ предков казанских татар.

Мы считаем, что и в цвете собора Петра и Павла каким-то образом отразились местные традиции. Недаром, как писала М.В.Фехнер, "в красочности собора нельзя не видеть влияния местного пристрастия к яркому сочетанию цветов".

Таким образом, архитектура Петропавловского собора Казани еще таит в себе много загадочного для исследователей каменных страниц истории нашей столицы.