Габделхак Саматов - "Когда настанет судный день"

Родился в 1931 году. В 1966 -67 гг. учился в медресе г. Бухары. С 1981 года профессионально занимается религиозной деятельностью. Работал имам-хатибом в мечетях Оренбурга, Альметьевска, Чистополя. С 1991 года - в Казани. С 1998 года - главный казн ДУМ РТ.

В 2001 году награжден орденом Дружбы Российской Федерации. О главном казн Духовного управления мусульман РТ Габделхаке Саматове все отзываются как о человеке высоконравственном, энергичном, авторитетном. Он один из немногих, кто помнит имамов, которые учились у ученых-кадимистов старой закалки.

- Габделхак  эфенди, насколько тяжело было оставаться верующим в эпоху атеизма?

- Хвала Аллаху и благословение его Пророку. Наш Пророк (мир ему) сказал: "Вера похожа на раскаленные угли. Если держать в руках - то обжигает, если бросить - то погаснет". Это положение будет верно всегда, кто бы ни был у власти. Для того чтобы выдержать, нужно правильное воспитание. Если оно есть, то тогда религия будет не тяжестью, а заботой.
В наше время шла настоящая война против всех религий, до полного их уничтожения. Одной из мер было запрещение арабского алфавита. Но мы благодаря воспитанию, полученному в семье, с малых лет выучили арабское письмо. Кроме того, я изучал религию по книгам.
Когда учился в шестом или седьмом классе (это было во время войны), меня поймали с религиозной книгой в руках, вызвали к директору и завучу. Разговор был очень серьезным, меня даже пугали тюрьмой. Но я все равно продолжил ходить на пятничные молитвы и намазы таравих.

Вернувшись из армии, я задумался, как облегчить жизнь, и узнал, в законе о религии есть пункт, в котором говорится, что "служители культа могут обучаться и учить при соблюдении некоторых условий". Ко мне в руки также попало обращение Ленина и Сталина к мусульманам от 1918 года, в котором говорилось (цитирует по памяти. - Ред.): "Мусульмане России и Востока, отныне ваши верования и молебны, которые попирались царями и угнетателями, объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную и культурную жизнь свободно". После смерти Сталина ЦК КПСС подготовил постановление (оно особо не афишировалось), в котором говорилось, что "ЦК партии постановляет всем крайкомам, горкомам, райкомам устранить свои прошлые ошибки относительно религий и впредь не допустить их повторения".
Когда ко мне приходили люди из КГБ, я показывал эти бумаги с ехидным намеком: вы следуете курсу, начертанному вождями, или же я ошибаюсь?

- Кто в те времена давал молодежи религиозные знания?

- Пророк (мир ему) сказал: "Получайте знание, с каких бы уст оно не слетало". Я старался следовать этому изречению. В 50-е годы в Казани начал ходить в мечеть "Марджани". Здесь я познакомился с охранником Габделхаком Хафизовым. Он был сиротой и старше меня лет на 5 - 6. Знал не больше меня, и мы решили вместе изучать религию. Потом к нам присоединился еще третий Габделхак. По вечерам после работы мы учили морфологию и синтаксис арабского языка. Потом я пытался учиться у человека по имени Габделмуэмин, который жил в бараках в районе компрессорного завода. Но он испугался, что мои ночные визиты к нему вызовут подозрения, и наши занятия быстро прекратились.

В это же время в "Марджани" работал имамом Исмаил хазрат Муштари. Я слушал его проповеди. В Казань приезжали многие сельские имамы. Особенно были интересны встречи с имамами Габделбари и Габделрауфом. Одним словом, тогда в Казани еще были люди, у которых можно было получить знания. Живы были и шесть хафизов - знатоков Корана наизусть.

- А был ли среди ваших наставников знаменитый имам "Марджани" Ахматзаки хазрат Сафиуллин?

- Где-то в 1964 или 1965 году мы собрались на меджлис у нашего соседа Тахира бабая. Были приглашены только проверенные люди. Ибрагим хазрат пришел со своим другом. Так как на всех присутствоваших можно было положиться, то гость прочел нам прекрасную проповедь. После меджлиса на чай остались три-четыре человека. Там выяснилось, что гость (его звали Ахматзаки) учился в медресе аула Кизляу (сейчас это Нурлатский район РТ). Это был главный источник знаний для южных районов республики. Даже само название села переводится с татарского как "источник, ключ". Мы говорим: "Имам нашей деревни Хасан хазрат также учился в Кизляу". И вдруг у нашего собеседника на глазах появляются слезы. Оказалось, что наш Хасан хазрат был его наставником в медресе. Так произошло наше знакомство с Ахматзаки Сафиуллиным. Судьба этого человека необычна. Во время коллективизации он как человек, который окончил медресе (выпускники медресе Кизляу были на особом счету, так как их обучали ишаны-шейхи), боясь раскулачивания, вместе с семьей перебрался в Среднюю Азию. После войны решил вернуться в Казань. Семью оставил в деревне, а сам поехал в город искать работу. Целый день он бродил в поисках работы, но, не найдя ничего, измотанный, присел отдохнуть. В это время мимо шел незнакомец, Ахматзаки поздоровался с ним. Тот ответил на приветствие и спросил: "Ты работу ищешь, сынок? Иди, тебя ждут в бакчасы (так татары тогда прозвали Ботанический сад). Он зашел к начальнику и рассказал о своем положении. Начальник позвал завхоза и сказал ему: "У нас есть свободная комната, посели туда семью этого человека. Не расспрашивай, кто он и откуда, и никому о нем не рассказывай". В городе Ахматзаки старался оставаться незаметным и ни с кем особо не общался.

В 1973 году, когда казанский мутаваллият (духовное представительство ДУМ) возглавил мой ученик Закария хазрат Минвалиев, он помог Заки хазрату стать вторым имамом "Марджани". Однажды Заки хазрата вместе с Закарией вызвали в органы, и тогдашний уполномоченный по делам религий Михайлов сказал: "Пусть работает бабай".