Души незаживающий ожог

Альбина АБСАЛЯМОВА

Думаю, что не скажу ничего крамольного, если отмечу, что у большинства казанцев камаловский театр до сих пор ассоциируется со спектаклями классического репертуара, такими, как  «Голубая шаль» или «Казанское полотенце». Это немудрено. Пьесы, давно полюбившиеся зрителям и ставшие визитной карточной татарского театра, как нельзя лучше передают национальный колорит и менталитет. Они – о том, что происходило здесь, с нами или нашими предками, на нашей земле. Спектакли с татарскими костюмами, музыкой, танцами, диалогами – так необходимые зрителю для того, чтобы сильнее чувствовать корни.

Но времена меняются, и появляются спектакли другие. Постепенно они учат нас принимать татарский театр как гораздо более масштабное явление, нежели просто демонстрацию штрихов к национальному портрету. Одна из постановок, постностью меняющих представление о том, что происходит сегодня в камаловском  - «Черная бурка», лицезреть которую можно было вчера в рамках театрального фестиваля «Науруз», проходящего в Казани в эти дни.

Спектакль по пьесе Геора Хугаева, художественного руководителя Северо-Осетинского государственного Академического театра им. В. Тхапсаева, полностью выбивается из стилистического ряда постановок камаловского театра.

С широко раскрытыми от удивления глазами наблюдали зрители за перевоплощением актеров в Пса, Ишака, Волка, Волчицу и прочего лесного народа. Впрочем, удивительно не то, что главные герои пьесы – не люди, а звери, а то, как они были сыграны. Обобщенные образы зверей были представлены крайне четко и емко – ворон Кваркан (народный артист Татарстана, лауреат Тукаевской премии Равиль Шарафи), одетый в широкополый фрак, нарочито каркал и почти летая перемещался по сцене; баран Беша (Динар Саляхов) трясся от ужаса перед волчьей стаей; волчица Чобра (заслуженная артистка Татарстана Люция Хамит) со звериной страстью скакала по сцене, исполняя невероятно мощные по энергетике пассы; зайчиха Дигура ( Лейсан Рахимова) чувствовала себя  неловко и неспокойно среди волков…Одним словом, звери в исполнении людей были хороши.

Хороша была и сценография. Горские танцы, песни, и еще раз танцы, которых было едва ли не больше, чем диалогов, наполняли спектакль  невероятной силой. Музыка Масгуды  Шамсутдиновой, автора первой татарской рок-оперы «Магди», вводила зрителей в транс.  Происходящее на сцене не просто жило – оно вовлекало в свою жизнь зрителей.  Гипнотизировали и  декорации в голубых тонах, символизирующие кавказские высокогорья, напоминавшие  разом  и картины Шагала, и движение разноцветных камушков в калейдоскопе.
Все это как нельзя лучше дополняло сюжет пьесы – в горах пас отару овец Пастух (Радик Бареев) . Верно служил хозяину пес Тузар (Искандер Хайруллин), сильно любил Человека.  Однако чистая любовь подверглась испытанию – на пути Тузара появилась прекрасная  волчица Чобра – дикая, страстная, нежная. Тузар потерял голову. Что делать – вернуться к Пастуху, стеречь отару, оберегая баранов от волчьей стаи? Или уйти самому в стаю, стать одним из них - из коварных волков, пойти за  своей Волчицей? Долго мучается Тузар. Подначивают его волки, лисица Буретта (народная артистка Татарстана, лауреат Тукаевской премии Алсу Гайнуллина), крот Фирус (заслуженный артист Татарстана Дусыл Касымов). Тузар в растерянности.

Отара собирается спускаться с гор – дело к зиме. Хозяин зовет любимца. Тузар в смятении. На одной чаше весов – любимая. На другой – собачья Преданность. О том, что волки его используют, пытаясь хитростью пробраться в отраву в отсутствии ее охранника – Тузара, пес не подозревает. Он верит в Любовь. Но и в Преданность – тоже.

Собираясь в дорогу, хозяин забывает в горах свою бурку. Тузар остается. Но не с волками –  стеречь хозяйскую бурку. Долгую зиму лежит он под буркой, не ест и не пьет – ждет хозяина. Звери смеются на незадачливым псом – мол, давно забыл тебя  хозяин, пора и тебе забыть о нем. Тузар непреклонен – он верит хозяину.

На сцене появляется Зайчиха – волки, уверявшие ее в симпатии и дружбе, сожрали ее зайчат. Жизнь зайчихи теряет смысл. Тузар потрясен. Добивает его некогда любимая Чобра – «заботясь» о его пропитании, приносит «возлюбленному» свежей зайчатины. Осознав всю степень ведомства Чобры, Тузар едва не сходит с ума.

Вскоре возвращается Пастух.  Человек с трудом узнает бывшего любимца.  Ему не понятна мотивация Тузара, проведшего всю зиму в горах, охраняя хозяйскую бурку.

«Слава богу, хоть бурку оставил, а то бы ты совсем здесь сдох», - констатирует Пастух. Тузар обессилен. «Пристрелю тебя, чтоб не мучался», - говорит хозяин. Выстрел. Занавес.

…Помните песню Городницкого со словами: «предательство, предательство, предательство, души незаживающий ожог»? Вот он, лейтмотив пьесы.  И что с ним делать, как трактовать? Кто был здесь прав? Что было делать, кого любить? Ответы на эти вопросы каждый отыщет сам. Тем, кто спектакль еще не видел, рекомендую это упущение исправить. Постановка завораживает. И - не забывается.