Казани рассказали об арт-рынке

Полезно было услышать, что любая попытка перевести искусство в рыночные графики и схемы не более чем опыт поиска и подделывания искусства под потенциального покупателя. Приятно было понять, что художник — тот же Пикассо — в каждой новой работе был настолько постоянен в развитии своих идей, что именно свойство «растущей художественной мысли» и делало его искусство особо привлекательным для коллекционерских «вложений».

Тем, что «мы знали, но боялись спросить», стало описание Арутюновой коллекционера, вылупившегося из кокона ученого (собирателями коллекций были не только хорошо обеспеченные люди, но и сами ученые, создающие свои коллекции прежде всего для того, чтобы предмет изучения всегда был у них под рукой); дилера, вылупившегося из кокона художника; эксперта, вылупившегося из кокона дилера. Детали конкретных биографий оживляли историю арт-рынка едва ли не красноречивее демонстрируемых на экране графиков и схем.

Как оказалось, Поль Гоген, кроме того, что был художником, на жизнь зарабатывал, будучи биржевым маклером. Причем работал на бирже не только для себя, но и для коллег по живописи, приискивая им среди клиентов-финансистов покупателей картин. Это был художник и дилер в одном лице. А самый дорогой художник современности — британец Дэмиен Херст — первым в мире продавший свой арт- объект — акулу в формалине — за $8 млн. и по сути перевернул «песочные часы» успеха, заставив распознать в своей стратегии самого богатого художника мира нечто свойственное как раз биржевому предпринимателю, нежели художнику.

Отработанная чуть ли не с XVI века цепочка художник — дилер/эксперт — покупатель» в наши дни обросла новыми институциями — кураторства, критики и экспертизы; галерей (которые, грубо говоря, «скупают» художников); аукционов (на которых зарабатывают владельцы произведений искусства, а не их авторы); и ярмарок (на которых галерейщики, а не художники продвигают авторов заодно с трендами нового искусства). В наше время покупателями искусства, кроме частных лиц, становятся фонды, корпорации, музеи. А раз так, значит они же выступают заказчиками современного искусства, причем опираются на мнение авторитетных критиков и экспертов, в данном случае выступающих в роли кураторов.

Циркуляция профессий современного арт-рынка подразумевает высочайшую специализацию, на фоне которой имевшие место в истории экспертские подделки и ошибки выглядят казусом, каким была, например, экспертиза британца Бернарда Беренсона, атрибутировавшего в начале ХХ века живопись Возрождения по... фотографиям. Важным выводом звучала мысль, что подвижность современной арт-рыночной системы невозможна без действия некоего общественного договора, в конечном итоге зависимого от репутации и надежности партнерских отношений во всей рыночной цепочке.

РЫНОК В ОТСУТСТВИИ РЫНКА

В Казани с ее пока еще бессистемным опытом взаимодействия с современным искусством лекция Арутюновой прозвучала, мягко говоря, некоторым информационным авансом. Стоило бы отметить, что эффектно структурированной теории о фазах становления и работы международного арт-рынка не хватило акцентов на репутационной составляющей тех же ярмарок современного искусства. Взять, допустим, Art-Basel. Кроме того, что это самая представительная из регулярных выставок современного искусства (насчитывает до 300 галерей со всего мира), стоило бы сообщить, что на ней продают объекты современного искусства дорого, а покупают — выгодно, а также что российское присутствие в на ней немногочисленно.

Пять лет туда вывозилась московская галерея XL. На прошлогодней — 47-й ярмарке — представительствовала другая галерея, «Риджина». Отбор на эту ярмарку осуществляет экспертный совет, рассматривающий в конечном итоге заявки не более 5 - 6 российских галерей-претендентов, потому что самая феноменальная ярмарка современного искусства — это еще и престиж, связи, продажи. Скромность отечественного присутствия на Art Basel говорит об очевидном отрыве наших рыночных арт-структур от структур мировых. На этом фоне казанские реалии и вовсе периферийны, что было заметно по вопросам, на часть которых лектор затруднилась ответить.