Структуры, близкие к «Татнефти», въедут в номера Банарцева и дом Потехина

Получается безусловный новодел, который не имеет значения исторического документа. Такое здание может быть интересно разве что как туристический объект. Но если у города как сообщества других возможностей нет, тогда допустимо воссоздание. Хотя обычно так поступают не с памятником, а с историческим зданием, которое хочется сохранить, просто потому что он память для горожан. И такого опыта очень много: внутри - все современное, а сверху - исторический фасад. Это тоже недешево и очень сложно. Но если здание имеет статус памятника, то нужно хоть что-то сохранить, а мы же все разрушаем! Если остается исторический фасад, это хотя бы что-то.

По стоимости реставрация дороже, а вот насколько - все зависит от конкретного объекта. Но всем известно, что сохранять, реставрировать нужно вовремя, и тогда это будет дешевле. А когда запущен объект и когда идет речь о его спасении (ведь у нас многие здания, и деревянные в том числе, 100 лет не видели капитального ремонта), тогда это дорого. Спасать дом Потехина и номера Банарцева два года назад тоже, конечно, было поздновато.

Каждый памятник - под контролем, и на его восстановление должны выделяться деньги, но понятно, что в советское время средства были так невелики, что их хватало только на Кремль, еще пару церквей и мечеть. Поэтому тогда уже сложилась проблема с запущенностью, но еще можно было что-то сделать, но в перестройку уже время было неподходящее. И вот все эти обстоятельства сложились трагические. Сейчас появилась и политическая воля, и средства, но уже требуются очень большие деньги на восстановление этих зданий. И нет понимания со стороны общественности! В любом европейском городе общественность за этим так строго следит, что никому в голову не придет за ночь снести памятник. У нас это никого не трогает, кроме узкого круга специалистов и прессы.

Сергей Саначин – архитектор-градостроитель, краевед:

- Разрушение исторических зданий с последующим воссозданием - это очень плохо. Более того, это входит в противоречие с европейской хартией архитектурного наследия. В ней говорится о том, что недопустимо разрушать памятники, оправдывая это их последующим воссозданием. Конечно, много причин, по которым мы не можем сохранить 100 процентов исторической среды, однако если уж объект признан памятником, то сносить его - преступление. Но раз уж оно совершено, что теперь сделаешь? В этом случае воссоздание - нормально.

Что касается сохранения памятников, здесь все зависит от того, что наши клерки из министерства культуры написали в охранных обязательствах. В советское время охранялся весь памятник. С введением понятия «предмет охраны» охранять стали какую-то часть. Это может быть лестница в подвале, или конек на крыше, или фасад здания, или интерьер. Соответственно, и охраняться будет только подвал или только фасад. Если в предмете охраны нет интерьера, то, ради Бога, делайте внутри что хотите, из современных материалов, во всем мире так делается! Номера Банарцева были гостиницей, и полагаю, что предметом охраны там была только фасадная стенка, таким образом, сейчас там может быть просто жилой дом. И совершенно не обязательно воссоздавать там туалеты и печки.

Восстановленные объекты, конечно же, имеют какую-то ценность. Почему бы то, что сделано очень хорошо, не ценить? Отреставрировали гостиницу «Совет» - прекрасный пример. Но, к сожалению, есть и другие примеры. Здесь  важно, кто делает работу в проектной и строительной части? В Казани, как мне кажется, перебор с проектировщиками, а вот действительно хороших специалистов около десятка. Еще с ельцинских времен лицензии на проектную деятельность стали свободно покупаться. И весь тот «мусор», который построен в центре города, – дело рук как раз таких проектировщиков. Как мне кажется, должен быть ограниченный круг проектировщиков, которые могли бы выполнять работы по исторической части Казани.

Айвар Сатаров – заслуженный архитектор РТ:

- Конечно, это ненормально, сначала разрушать, а потом восстанавливать. И раз уж они снесены, уничтожены, мы воссоздать их не можем, не будут новоделы иметь исторической ценности! Тем не менее их необходимо воссоздать для того, чтобы сохранить образ исторической среды города. Таких примеров воссоздания утраченных исторических объектов очень много. Исторический центр Варшавы был полностью уничтожен во время войны. Поляки его воссоздали один в один, и сейчас, по прошествии времени, мы воспринимаем его как исторический памятник. Дом Аксенова в Казани был воссоздан заново – как более или менее удачный пример. Все можно сделать, но это зависит от того, с какими намерениями мы подходим в работе.